Наследник черного престола  - Егор Серебрянский

Он медленно повернулся. Девушка с мокрыми волосами и в старом спортивном костюме на несколько размеров больше выглядела самой обычной девчонкой – очень симпатичной, лет двадцати на вид, немного суровой, как если бы у нее просто было плохое настроение. И это вот все – все остальное – не вязалось!

– Я трогал твой нож, – зачем-то признался он, хотя преступление и не требовало улик. Она же вообще никак не отреагировала, просто ожидая продолжения. – Это какой-то странный нож.

– Одно из многочисленных оружий шорсир, – ответила она равнодушно. – Хоасси сказал, что в этот мир лучше не брать длинных мечей и копий, потому я выбрала нож.

И правда, все же понятно! Николай ощутил раздражение:

– Но он светится!

– Да. Магия в этом мире сильно заглушена, но не полностью. Тьма и здесь проявляется, хотя вряд ли так разит врага, как дома.

– Тьма?! Я его трогал! – испугался он.

Трина – обескуражив его окончательно – вдруг улыбнулась. Не то чтобы широко и приветливо, просто уголки ее губ чуть растянулись, а это на фоне предыдущих эмоций выглядело огромным прогрессом. И ответила, как будто добрая мамаша глупому карапузу:

– Тебе не может повредить тьма, Киан. Ты и есть тьма.

И все, парень окончательно устал. Ну сколько можно хохотать над происходящим? Да невозможно легко относиться ко всему этому безумному дню, он еще долго продержался!

– Да какая я тьма? – взывал теперь к ней, как к единственному, способному понять. – Какое из меня зло, Трина? Я же хороший человек!

Она отвела взгляд и задумалась. Затем ответила медленно, будто подбирала слова:

– Ты действительно хороший человек по меркам своего мира. Но по меркам этого мира разве ты не зло? Я смотрела, слушала и анализировала. Женщины на тебя обижены, друзья тебе не доверяют, даже то недостойное существо, на которое ты работал, предпочло от тебя избавиться. Поправь, если я ошибаюсь, но не считают ли тебя все вокруг скользким мерзавцем?

– Что?! – возмутился Николай. – Меня даже зло считает недостаточно хорошим? Ну, приехали…

– Нет. До черного лорда тебе еще придется расти. Но это общество ты давно оставил позади. К нашему взаимному прискорбию, ты оказался промежуточным звеном между добром и злом. Но, называя себя исключительно хорошим, лукавишь.

Так Николая со школы не отчитывали, когда он влез в учительскую и вытащил оттуда ответы к контрольной по физике. А хитрые учителя, как оказалось, специально допустили в листе ошибку, чтобы выяснить – кто ж это два года подряд в учительской замок ломает. И совсем как тогда ему стало бесконечно одиноко и совсем не стыдно.

– Ну и ладно, – обиженно пресек он все дальнейшие дебаты. – Только я расти до зла не хочу, даже если и не идеален. Да в этом же мире вы найдете миллиард человек похуже меня! – он расходился, припоминания стенания мамы. – И давай уж признаем – при моей наследственности я вообще мог отморозком уродиться, но за всю жизнь никого не убил, не изнасиловал и не ограбил. Обманывал только… ну так некоторые просто просятся быть обманутыми. И котят я не жрал, в отличие от некоторых! А это возвышает меня над всем злом до уровня ангела.

Упрямица же зачем-то парировала:

– Или ты просто оказался достаточно умен, чтобы жить по правилам этого мира? Возможно, Киан, в других обстоятельствах ты раскрыл бы свои способности, а здесь даешь выход только тем, которые тебе помогают и не мешают?

– Да отстань ты уже! Забирай это свое шмотье из кожи единорога и вали к вратам. Сообщи бедным хоасси, что я безнадежен! И все, черный лорд капут! Обещаю, не буду о тебе вспоминать в эротических фантазиях.

– Это невозможно, даже если бы я забыла о своей миссии, Киан. Я не смогу открыть врата – у меня нет магии такой силы.

Николай развел руками и признался честно в том, что теперь его беспокоило:

– А я боюсь теперь идти к этим твоим вратам! Боюсь, поняла? Потому что начал верить! А вдруг вся эта ахинея правда? Вдруг я и есть исчадие ада с черной кровью? И кто гарантирует, что тогда врата не всосут меня силой, раз мое место в том мире? В общем, никуда я не пойду.

– Тогда я останусь здесь.

– А меня ты спросила? С деньгами напряг! Я еще и нахлебницу на содержание должен взять?

– Я все равно останусь здесь, Киан. До тех пор, пока ты не созреешь. Даже если мы опоздаем, выполнение моей задачи не может тянуться бесконечно, через пару месяцев хоасси будут вынуждены рассматривать другие варианты. Но у меня все равно других целей в жизни нет, и уйти без тебя я не могу. Потому останусь здесь. Буду служить тебе как единственному законному наследнику черного престола, пусть даже ты никогда его не получишь. Хлеб насущный я смогу добывать для нас обоих, мне нужно немного времени для адаптации.

– Да это немыслимо! Я не хочу обзаводиться сожительницей! Да я тебя вообще не знаю, чтобы к себе пускать! А потом что будет? Через пару лет привыкнем, через пять поженимся, через десять я буду счастливым отцом тройняшек?! А-а-а! Да я лучше в ад отправлюсь!

– Так я тебя туда и зову, – тихо прокомментировала Трина. – Насколько я поняла, этот термин для описания черной империи здесь применим.

– А-а-а! – настойчивее проорал Коля ей в лицо, не зная, что еще можно сказать в такой жуткой ситуации. Она даже не вздрогнула – статуя, а не человек! На такую орать себе дороже, только нервы истреплешь, но и моргнуть не вынудишь. Ее непоколебимость сбавила злость по причине непродуктивности. Потому Коля скрипнул зубами и направился на кухню: – Идем пить чай. Заваривать чай умеешь? Сейчас будешь уметь.

Его смирение было показным, ни с чем подобным он соглашаться не собирался. Просто понял, что орать и биться головой о стену бессмысленно. Как и в любой сложной ситуации, для начала надо успокоиться, а уже потом начинать думать. Хуже безвыходности может быть только безвыходность, приправленная паникой.

Странные сны преследовали Николая всю ночь: какие-то черные пауки с тентаклями часами куролесили с одной небезызвестной шорсир. Она с ними сражалась, а потом… не совсем сражалась. Очнувшись в странном оцепенении, парень решил, что красотка в соседней комнате, но притом физиологически недоступная, не самая приятная компания для одинокого черного лорда в самом расцвете сексуальной активности. Такие пауки могут сниться лишь как следствие уже осознанного, но невыполнимого желания. А желание – есть следствие однозначного запрета на его реализацию. Как у любого настоящего мужчины, у Николая включались все рефлексы от слова «нельзя».

Таким образом, проснулся он не в самом хорошем настроении. Девица же в его футболке уже профессионально заваривала на кухне чай и разливала по чашкам. Если бы она начала напевать под нос, то этим завершила бы картинку идеального утра, но выражение ее лица оставалось привычно каменным.

– Черного дня тебе, Киан. Надеюсь, я все верно сделала.